14 августа в Галерее сибирского искусства Иркутского областного художественного музея имени В.П. Сукачева состоялось открытие выставки «Валерий Мошкин.
14 августа в Галерее сибирского искусства Иркутского областного художественного музея имени В.П. Сукачева состоялось открытие выставки «Валерий Мошкин. Между двух миров», посвященной жизни и творчеству иркутского художника Валерия Ивановича Мошкина (1955–2007).
Она является ретроспекцией всего творческого пути мастера. На выставке — как самые ранние произведения Мошкина, с которыми он вошел вхудожественную жизнь Сибири еще в 1980-е годов, так и работы, датированные 2006 годом. Большую часть экспозиции составили графические листы 1990–2000-х годов – периода расцвета творческой деятельности Валерия Мошкина. Особое внимание уделено живописным полотнам художника. У любителей и ценителей искусства впервые появилась возможность увидеть то, каким многогранным является художественный язык автора. На выставкепредставлены лучшие работы Мошкина: от классических реалистических произведений до метафизических и сюрреалистических образов.
Валерий Мошкин. «Автопортрет»
Эта выставка – очень важное событие, ведь творчество Валерия Мошкина вызывает большой интерес у любителей и ценителей искусства. Экспозицию подготовила сама директор Иркутского областного художественного музея им. В.П. Сукачева, художник и искусствовед Наталья Сысоева. Было принято решение расположить выставку на двух этажах галереи, чтобы впервые представить вниманию зрителей около 200 произведений из собрания Иркутского художественного музея, Иркутского краеведческого музея, а также из более чем 20 частных коллекций.
Название «Между двух миров» было выбрано не случайно. Во-первых, у Мошкина есть полотно с названием «Проход между двумя мирами», то есть художник ощущал эту связь с другим миром. Словосочетанию «два мира» можно давать разные дефиниции: жизнь человеческая и жизнь космическая, материальная реальность и духовная сущность, творческий процесс и обыденные заботы, бытие и небытие, рай и ад, период забвения и время известности…
Путь Валерия Мошкина в искусстве с самого начала сопровождался успехом. Удачей – ранней и дерзкой – он обязан в первую очередь самому себе: он со спокойным упорством и непоколебимым усердием, опираясь на существующие правила в искусстве, использовал новые способы выражения.
С 1984 по 1986 год художник работал в Восточно-Сибирском книжном издательстве. В это время появились серии иллюстраций к русским и зарубежным литературным произведениям. В 1984 году Валерий Мошкин представил работы к произведению Гофмана «Крошка Цахес, по прозванию Циннобер». В этом же году он завершил многочисленные графические листы к повести Гоголя «Вий», в которых заметно стремление передать содержание «простонародного воображения» (Н. Гоголь).
«Корабль дураков»
Ныне живущие художники отмечают, что Мошкин был одним из немногочисленных мастеров в Сибири, которые делали резцовую гравюру на меди. Если в 1980–1990-х годах в его творчестве предпочтение было отдано печатной графике (офорт, акватинта, лавис, сухая игла, меццо-тинто, ксилография, монотипия), то с конца 1990-х годов происходит смена техники. Связано это с двумя обстоятельствами. Во-первых, в эти годы была закрыта мастерская графики (ул. Фридриха Энгельса, 4), в которой существовали все условия для гравирования. Во-вторых, в 1990 году Мошкин вернулся из поездки в США и привез рапидографы, а также другие современные инструменты для творчества. Выдающимися произведениями печатной графики являются офорты «Дон Кихот из Ламанчи» (1985), «Противостояние» (1987) и некоторые другие работы этого периода.
В 1995–1998 годах Мошкин много работал в технике пастели. Произведениям «Геометрия сна» (1995), «Жрец» (1995) свойственна диссоциация формы, показывающая привычные объекты в ином виде. Художественный критик Луи Воссель мог бы назвать эти работы, как и картины Жоржа Брака, «кубическими причудами». Нужно отметить, что искушение кубизмом пережили многие художники, искусством которых в свое время интересовался Мошкин (М. Вламинк, Р. Дюфи, А. Дерен).
Период рубежа веков был для художника самым плодотворным. Именно к этим годам относятся лучшие произведения Мошкина. В это время он преимущественно работал тушью и пером, при этом мастерски имитируя резцовую гравюру. Особого внимания заслуживают произведения «Столярных дел мастер Владимир», «Алхимические подробности», «Небесный воин». Восхищает «Автопортрет», который является своего рода декларацией, что Мошкин – художник, а значит, божий избранник. Это самосознание мастера эпохи Возрождения, именно таким и было искусство Валерия Мошкина в названной технике упомянутого периода.
Еще в начале 1990-х годов Мошкин увлекся методом автоматического рисования, при котором образы самопроизвольно зарождаются, всплывают из хаоса линий, регистрирующих импульсы подсознания. С этого момента искусство Мошкина никак нельзя назвать транспарентным. Изобретенный им художественный язык с его почти магической и метафизической составляющей, основанный на авангардном искусстве западноевропейских коллег, стал новым и неожиданным для Иркутска. Его работы охотно брали на выставки, покупали коллекционеры. После смерти автора интерес к его произведениям вырос еще больше, имя Мошкина стало знаком качества.
«Натюрморт»
Он был вдохновлен деятелями сюрреализма. Это подтверждает работа «Растворимая рыба» (1993) – иллюстрация к произведению одного из основателей этого направления Андре Бретона. В нем французский поэт и писатель изложил основные положения эстетики сюрреализма, и оно стало программным сочинением 20-х гг. прошлого столетия. Кроме того, Мошкин сделал копию работы «Осенний каннибализм» Сальвадора Дали, назвав ее Dali.
Традиции искусства западноевропейских мастеров развиваются у Валерия Мошкина в новом виде и ином контексте. Если у Сальвадора Дали в основе эпатаж, желание шокировать зрителя, то искусство иркутского художника уходит корнями в пространство образов, которые образуют тайну и неоднозначность. Впечатление, производимое живописью Мошкина рубежа тысячелетий, основывается, кроме всего прочего, на эсхатологическом мышлении. В его работах мы все чаще и чаще видим печальных существ, появившихся еще задолго до этого в графических листах. Сопереживание, которое выражают и возбуждают в нас эти фигуры, свидетельствует о непростом времени 1990-х. Персонажи и сюжеты картин Мошкина передают нам объективный мир, окружавший его. Например, в картине «Экзистенция» метафорично изобразил он обстановку, в которой существовали иркутские художники всего несколько десятилетий назад. Таким образом, ирреальность в семантическом пространстве его живописных полотен есть не что иное как новый виток мифомышления.
Некоторые живописные полотна Мошкина – это социально осмысленные, острые, проблемные произведения. Например, полотно «Шепот» (2002), которое незначительно отличается от картины «Спид» (1994). Художник оперирует языком символов и отвлеченных понятий, метафоричность его живописного языка достигает здесь предельного совершенства. Многие работы Мошкина амбивалентны, то есть вызывают двойственные чувства. Они могут восхищать и отталкивать одновременно.
«Носорог-воин»
Пробуя себя в разных жанрах живописи, он вновь и вновь возвращался к людям. На холстах и в графических листах все чаще появлялись женщины, иногда обнаженные («Портрет Светланы», 1999; «Сидящая обнаженная», 2002).
Упорство, трудолюбие и вполне здоровая фантазия его работ определили если не ведущую, то одну из главных ролей в искусстве Иркутска. И, что важно, этот успех был не потому, что он занимал особую должность или имел большое влияние в сфере культуры, а именно потому, что Мошкин — настоящий художник, и людям нравится само его искусство. Он прокладывал свой путь с чувством абсолютной свободы, совершал изобразительные открытия, проявляя исключительное понимание материала и неординарность многих своих работ.
Поразительная многогранность таланта Мошкина, о которой можно судить по его работам, наполнена самобытностью и неповторимостью. В рамках работы выставки будет выпущен каталог произведений Валерия Ивановича, который станет первым большим изданием, посвященным жизни и творчеству этого замечательного художника.
Александра Нурминская для ИА «Альтаир»